"Современное рабство: сущность и формы
Считается, что с рабством современное человечество покончило еще в
XIX веке. Обычно вспоминается история Гражданской войны между Севером и
Югом в Соединенных Штатах, которая завершилась отменой рабства
на территории всех штатов страны. Однако последней страной, официально
отменившей рабство, была Бразилия (1888 год).
Вместе с тем рабство никуда не исчезло. Либо оно ушло в подполье,
стало нелегальным, либо – приобрело такие формы, которые позволяют ему
уживаться с нынешними законами. Более того, современное рабство может
законами даже охраняться.
Современное рабство выступает в двух основных формах, понимаемое в
узком и широком смысле.
Рабство в узком смысле означает, что один человек владеет другим человеком,
при этом владелец (собственник) может использовать другого человека по
своему усмотрению. Если раб используется для обеспечения личных
потребностей хозяина в тех или иных продуктах труда и услугах, то такое
рабство называется «патриархальным». Если раб используется для производства товаров и услуг, предназначенных для реализации на рынке, то речь идет о «классическом» рабстве (таком, которое существовало в Древнем Риме в конце республиканской и начале императорской эпох). Рабство в узком
смысле часто называют «прямым», или «физическим».
Рабство в широком смысле означает любую эксплуатацию одного человека
другим, даже без возникновения у эксплуататора права собственности на
эксплуатируемого. Главный признак любого рабства: у эксплуататора возникает право собственности на создаваемый работником продукт.
Рабство, отличное от прямого (физического), может иметь различные названия:
«экономическое», «социальное», «наемное», «капиталистическое»,
«непрямое» и т.п. При системе экономического рабства эксплуататора, как считают некоторые внимательные исследователи, было бы правильнее называть не «рабовладельцем», а «рабопользователем». С нашей точки зрения, никаких изменений в терминологию вводить не надо, слово «рабовладелец» точно
отражает суть любой эксплуатации: эксплуататор становится
владельцем результата работы эксплуатируемого человека (т.е. владельцем работы). Правильнее говорить о продукте, создаваемом работником, как о
«продукте работы», а не как о «продукте труда». По очень простой причине:
несвободный человек работает, а свободный трудится (потому мы и называем
первого – рабом, а второго – трудящимся). Следовательно, несвободный работник (в том числе работающий по найму) создает не продукт труда, а продукт работы. Хозяин присваивает продукт работы, поэтому его следует
называть владельцем продукта работы, или короче – рабовладельцем. Общество, базирующееся на использовании наемных работников,
без всякой натяжки может быть названо рабовладельческим.
Присваиваемые результаты работы могут иметь натурально-вещественную или денежную форму. Первая форма характерна для патриархального рабства, вторая
– для классического, а также – для современного капитализма.
В XIX веке прямое рабство стало постепенно уходить с исторической
сцены, а его место постепенно занимало экономическое, или наемное, рабство.
Сегодня прямое рабство запрещено как международным правом, так и
национальными законами. Однако оно полностью не исчезло, перейдя на
нелегальное или полулегальное положение. Нелегальное рабство тщательно конспирируется, находится в «подполье», скрывается от правосудия.
Полулегальное рабство особенно не скрывается, оно существует в тех странах, где государство «смотрит сквозь пальцы» на факты рабовладения.
Следует отметить, что большинство современных авторов считают рабским любой труд, который является принудительным, несвободным (unfree
labor). Здесь требуются некоторые разъяснения и уточнения. С точки зрения антропологии любой труд требует от человека определенных усилий и жертв и в
какой-то мере может рассматриваться в качестве вынужденной деятельности. В Священном Писании (Книга Бытия) мы читаем, что Господь, изгнав первых
людей из рая, заповедал им добывать хлеб насущный «в поте лица».
Вот и апостол Павел говорит: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь».
Святые отцы необходимость трудиться рассматривали как одну из важнейших
заповедей. Т.е. у духовно и физически здорового человека должна быть
потребность трудиться. Здесь речь идет о свободном труде – добровольном
исполнении заповеди Божией.
Признаком же рабства может быть внешнее принуждение человека к труду.
Раньше для внешнего принуждения использовалась почти исключительно
грубая, физическая сила. Сегодня она дополняется духовно-психологическим
насилием. Через манипулирование общественным сознанием и общественным
поведением работодатели (хозяева крупных корпораций и банков) добиваются
подавления воли и «полной покорности» со стороны наемных работников.
Управление общественным сознанием достигло такого совершенства, что сегодня работник может даже не ощущать внешнего насилия. Он может, например, полагать, что трудится для того, чтобы потреблять. Такой работник порой напоминает лошадь, перед мордой которой вешают клок сена для
того, чтобы она резвее скакала. Современные соблазны «общества потребления»
очень напоминают тот самый «клок сена», который заставляет наемного
работника резвее трудиться на своего хозяина.
Внешнее насилие – важный, но не универсальный признак рабства. Например,
может быть внешнее принуждение к труду в воспитательных целях.
Родители заставляют своих детей трудиться, чтобы они не выросли тунеядцами.
Государство вправе устанавливать нормы обязательного труда для заключенных
– как для их исправления, так и для того, чтобы они компенсировали ущерб,
нанесенный противоправными действиями.
И тут мы опять приходим к выводу, что универсальным признаком
рабства (прошлого и современного, патриархального и классического, прямого
и наемного) является присвоение результатов труда (работы) одного человека
другим.
О современном рабстве в разных его модификациях все чаще можно
прочитать и в газетах, и в специальных журналах, и в толстых монографиях.
Это явление, которое уже трудно замалчивать или подыскивать ему
какие-то благообразные названия, призванные спасти современное
цивилизованное общество от позора и дискредитации. Вот, например, книга
английского автора Кевина Бейлза «Одноразовые люди. Новое рабство в системе глобальной экономики». В указанной работе автор формулирует важную мысль: сегодня капитал
воздерживается от классического рабства, предпочитая владению рабом
контроль над ним. Капиталистический работодатель, преследуя цель получения прибыли, может вполне обходиться без «приватизации» работника. Кевин Бейлз,
объясняя разницу между владением и контролем в сфере трудовых отношений, проводит аналогию: еще в XX веке в мире существовала колониальная система,
которая основывалась на прямом владении одними странами (колониями) других
(метрополий). Сегодня колониальная система ушла в прошлое, однако в современных условиях корпорации не менее эффективно
эксплуатируют бывшие колонии, присваивая бóльшую часть производимого там
продукта. Это система называется неоколониализмом. Точно так же прямое рабство сегодня в значительной мере преобразовалось в наемное.
Наемное рабство: получение прибавочной стоимости
В капиталистической экономике результат хозяйственной деятельности
отдельного капиталиста выражается в виде валового денежного дохода
(выручка от реализации товаров и услуг). Результат хозяйственной
деятельности представляет собой валовой денежный доход за вычетом издержек
производства (расходы на сырье, энергию, отчисления в фонд амортизации оборудования и других основных фондов, расходы в виде заработной платы
и т.п.). Это будет валовая прибыль компании. Если из нее вычесть налоги,
уплачиваемые компанией, то получим чистую прибыль. Такова в упрощенном виде «бухгалтерская арифметика» современного бизнеса.
Для понимания того, почему наемный труд является разновидностью
рабства, нам потребуется несколько иная арифметика. Валовой денежный
доход компании можно представить как сумму трудовых затрат. Одни затраты относятся к прошлым периодам, они воплощены в машинах и оборудовании,
сырье, энергии и т.п. Это «прошлый», или «овеществленный»,
труд. На рассматриваемом нами предприятии к «прошлому» труду добавляется
«настоящий», или «живой труд». Он создает «добавленную стоимость». За
«прошлый» труд капиталист заплатил, покупая машины, сырье, энергию (эти
затраты называются «постоянным капиталом»). А вот «настоящий» труд
полностью принадлежит ему. Он им распоряжается. «Настоящий» труд – это
результат деятельности тех работников, которых он нанял на свое
предприятие. Результат «настоящего» труда («добавленная стоимость») –
источник прибыли капиталиста. Но в то же время это и источник существования
наемных работников. Таким образом, «добавленная стоимость» делится на две
части, которые принято называть «Ограбление работника в сфере обращения мы назвали не только торговым, но и долговым рабством. Почему? Ведь доход, равный торговым
наценкам, идет в карман торговым капиталистам. Следует иметь в виду
следующие два момента. Во-первых, многие торговые капиталисты постоянно пользуются кредитом, поэтому часть их прибыли в конечном счете
перераспределяется в виде ссудного процента в пользу ростовщиков. Вовторых, многие торговые компании учреждаются (или покупаются) банками. В этом случае вся торговая прибыль или ее бóльшая часть также идет в
карман ростовщика.
Уже не приходится говорить о том, что на третьем этапе «раздела пирога» ростовщики активно предлагают свои «услуги» в виде кредитов на покупку недвижимости, автомобилей и других товаров длительного пользования. А также предлагают кредитные карточки, кредиты на обучение, отдых,
широчайший набор «банковских продуктов», не связанных непосредственно
с кредитованием. Таким образом, на третьем этапе особую активность и эффективность в «откусывании» «пирога» проявляют ростовщики.
Еще в середине XIX века французский писатель-социалист П. Прудон говорил, что «собственность – это кража». Прудон имел в виду, что
вором выступает капиталист, присваивающий собственность, а жертвой
воровства – наемный работник, создающий эту собственность. Мы показали, каким образом организовано это присвоение в условиях современного
капитализма. Только это присвоение не совсем корректно называть «кражей». Ведь «кража» – тайное и незаконное присвоение. А сегодня «пирог»
у работника отнимают открыто и почти на «законных основаниях». Мы не
случайно использовали слово «почти»: иногда отъем «пирога» напоминает
неприкрытый «рэкет», но в этих случаях правильнее использовать слово
«грабеж» и «разбой». Самое удивительное, что «рэкетом» занимается не
только частный бизнес (к этому мы привыкли), но и государство. Об этом
мы скажем ниже.
необходимый продукт» и «прибавочный
продукт». «Необходимый продукт» – та часть «добавленной стоимости», которая
необходима для поддержания жизни и работоспособности наемных работников. В
марксистской теории он называется «переменным капиталом».
«Прибавочный продукт» («прибавочная стоимость») – это то, что достается
капиталисту. Это то, что является вожделенной целью его бизнеса.
Деление «добавленной стоимости» на две указанные части – важнейший момент
всей капиталистической деятельности.
Казалось бы, что работники – то есть те, кто создал «добавленную
стоимость» – и должны играть основную роль в разделе этого «пирога».
Роль капиталиста в «выпечке пирога» сводилась только к тому, что он
предоставил необходимые машины и оборудование («средства производства», или
«постоянный капитал»). Строго говоря, он вообще не должен
иметь отношения к разделу «пирога»: «пирог» – «добавленная стоимость»,
а «средства производства» – «прошлый», или «овеществленный труд», и
владелец средств производства уже получил за них необходимое возмещение
(равное амортизации средств производства). Капиталист лишь тогда
может иметь право участвовать в разделе «пирога», когда он участвовал
лично в его «выпечке» своим «живым» трудом (очевидно, что не физическим, а
умственным).
Но парадокс (а правильнее сказать, – драма) капиталистической цивилизации
состоит в том, что:
– решающую роль в разделе «пирога» играет работодатель, а не работники;
– работодатель стремится всячески урезать «необходимый продукт»
(долю «пирога», достающуюся работникам) и увеличить «прибавочный продукт»
(долю «пирога», достающуюся работодателю).
С экономической точки зрения прибавочный продукт выражает отношения
эксплуатации между работодателем (рабовладельцем) и работником (наемным
рабом). С юридической точки зрения прибыль – это кража, незаконное
присвоение. Современное право капиталистического общества двойственно:
с одной стороны, оно защищает права собственности, провозглашает «святость»
частной собственности; с другой стороны, оно легализует постоянную кражу
продукта труда работодателями и не обеспечивает эффективной
защиты прав работников.
Мы все сегодня настолько привыкли ко многим «аксиомам» правовой
науки, что часто не замечаем: многие современные законы «узаконивают»
разного рода жульничество и воровство. Это относится к разным сферам
экономических отношений: трудовым, кредитным, налогово-бюджетным.
В данном случае нас интересуют трудовые отношения эпохи капитализма.
Позволим привести цитату из одной статьи, причем автор, судя по всему, не
является «профессиональным» юристом и не утратил способность ставить
под сомнение «аксиомы» правовой науки:
«Корысть-то, которая вызывала рабство – ведь как была, так и осталась. И
если ее лишили одной формы удовлетворения, то сразу же корысть
нашла и подбросила обществу другую форму своего удовлетворения, не
так бросающуюся в глаза – мотив собственности не на самого человека
производящего, а на инструменты, средства производства, которые ему
нужны в труде. А отчуждение работника от прав на результат труда как
было, так и осталось стопроцентным. Вместо разделения этих прав
пропорционально между вложением труда и вложением капитала. Вот и все
дела. Видимость стала другая. Раньше хозяин мог убить раба, а сейчас хозяин
работника – нет. Вот и все. То есть физическое и трудовое рабство
ликвидировали, а имущественная основа рабства как была, так и осталась.
Рабство только сменило внешнюю форму. Ведь суть-то его и мера притеснения
почти никак не изменились. Как было отчуждение продукта труда
работников по надуманным основаниям, так и осталось. Ведь далеко не все в
производственном процессе зависит исключительно от применения инструментов.
От рук, приложенных к этим инструментам, тоже многое, если не большее
зависит.
А в чем же тут хитрость-то? Да в очень простой юридической подтасовке в
законах. В натуре вещи возникают в результате причастности
тех или иных лиц трудом или имуществом к созиданию этих вещей. А вот право
на владение этими вещами закон почему-то устанавливает только
для участвовавших имуществом. То есть вовсе не по факту причастности
к созданию новых вещей, а по факту владения другими, старыми вещами.
Имущественного права труда на новые вещи как не было до отмены рабства, так
и не возникло после отмены рабства (курсив мой. – В. К.)».
Буржуазное право «узаконило» новые «правила игры»: «продукт производства
принадлежит не тем, кто его производит, а тем, кому принадлежат
материальные средства производства». Эти «правила игры», как говорят
историки права, сложились в XVII–XVIII вв. Самое интересное, что это было
примерно в то же время, когда формировалась классическая политическая
экономия с ее теорией трудовой стоимости (основной постулат:
«источником стоимости является труд работников»). Практическая
целесообразность для отцов-основателей капитализма оказалась важнее
теоретических абстракций Адама Смита и Давида Рикардо.
